| sakhtravels | Дата: Понедельник, 03.10.2011, 00:13 | Сообщение # 1 |
 Новичок
Группа: Проверенные
Сообщений: 152
Статус: Оффлайн
| вот ещё мой старый рассказ...
ПОМЕТКИ НА КАРТЕ
Со Стивом мы познакомились этой весной на традиционном сплаве туристов-водников Сахалина по Лютоге. Народу было пропасть. Штук тридцать самодельных и заводских катамаранов, ПСНов, ЛАСов и прочих плавающих посудин несла на себе река. У него не было своего судна, плыл он на нашем ПСНе, а ночевал в своей оригинальной палатке, которую ставил подальше от всех, где-нибудь у ручья, на особицу. Высокий добродушный американец лет за сорок, с Аляски, где летом профессионально занимается экстре-мальным туризмом, директор собственной фирмы. Зимой же подрабатывает гидом в различных районах мира. На Сахалин он прилетел по приглашению Александра Дашевского, своего сахалинского коллеги по туризму. Весенняя разведка Сахалина понравилась американцу, в сентябре он приехал сюда вновь, и Саша предложил мне, Виктору Зайцеву и директору детского туристского клуба «Родник» Сергею Курникову принять участие в путешествии: пешком в верховья реки Фирсовки, затем перевалить хребет Шренка и сплавиться по реке Найбе до шахтерского поселка Быков. Мы с радостью согласились, тем более, что двое из участников ранее пытались - безуспешно - пройти этот нелегкий маршрут.
И вот Стив дома у Александра, только что с самолета.
- Стив, ноу виски, хватит, я знаю - будет тяжело.
Завтра в поход, а сейчас за столом гостеприимный Саша переводит мне ответ смеющегося американца.
- Я буду идти с тобой!
Хорошо. Посмотрим, профессионал, как ты ходишь - плаваешь, думаю я и ухожу домой собираться.
Первый кайф мы поймали, когда в начале похода начали разгружать рюкзак Стива. Он не отставал, но явно выдыхался. Виктор забрал весла, а мы по два-три килограмма переложили в свои тоже не очень-то ле-гонькие рюкзаки. По возрасту американец старше нас, и это не его вина, а вот то, что он перегрузил свой суперстанок разными американскими прибамбасами... Помочь профессионалу - это кайф.
Мы идем в болотных сапогах, голенища защищают ноги от ударов коряг и веток деревьев. Стив идет в ботинках и шортах. «Ай эм амэрикен крейзи». Саша добавляет, что у себя на Аляске он весной раньше всех надевает шорты, а осенью позже всех снимает. Хорошо, посмотрим...
В начале второго дня нащупали по карте японскую конную дорогу (лет пятьдесят не езжена, вся зарос-ла) и пошли в лоб хребту Шренка; Наверно он был крутой, этот парень, Шренк, чьим именем назвали хре-бет: на карте горизонталь налезает на горизонталь, а в просветы между деревьями (погода ясная, до хребта километров восемь) я вижу, что так оно и есть: круто очень будет. А пока хорошо, быстро, весело шагаем, отдыхаем в хорошо схоженной компании, балдеем просто, убежав от городских проблем. Вот зимовье охотника, свежесрубленное, хозяин спрятал его в развилке ручьев, а Витя, наш штурман, нашел. Вот огромная куча (5 на 10) сгнившей горбуши.
- Восемь ведер икры, не меньше, - профессионально, мимоходом комментирует штурман.
В середине второго дня дорога подвела к подножью хребта и, перевалив ручей, видимо, по давно сне-сенному паводком мосту, полезла вверх. Мнения разделились: Сергей, здесь наиболее опытный из нас, предложил идти вверх по ручью, Виктор голосовал за дорогу. Стив молчит, по-русски он знает только слово «спасибо». Но все же точку в споре поставил он, когда мы решили идти по ручью: не смог подняться по од-ному из участков со сплошными водопадами и в одиночку пошел в обход. А мы взобрались вверх по отрогу и стали кричать в его сторону, чтобы шел к нам. Безуспешно.
- Стив! - и в ответ глубокая тишина осенней тайги. Наш двухметровый товарищ, ветеран вьетнамской войны, сгинул в сахалинских джунглях из стланика и бамбука.
- Стив!!!
- О-о-о, йес... - наконец услышали его голос внизу. Сергей полез выручать. Первое, что сделал Стив, вы-дравшись из бамбуковых зарослей - сняв шорты, надел штаны из гортекса.
Гортекс, как я узнал, чудо-материал, очень дорогой, в Америке над ним упорно работают, совершенст-вуют. Суть его в том, что влагу снаружи он не пропускает - хоть в ванне купайся, зато пропускает изнутри испарения вашего тела, оно не потеет. Мечта любого сахалинского рыбака, охотника или фермера – ведь у нас влажный климат. Да. Как кто-то заметил - все знают, что Америка богатая страна, но мало кто подозре-вает, насколько же она богата. Утешает только, что счастье напрямую от богатства не зависит. Но теперь я знаю, что счастье зависит от знания. Я, рядовой турист, обладатель штанов из тормозного парашюта само-лета МИГ, теперь знаю, что такое гортекс, и поэтому я несчастлив. А недалекие люди говорят: «Знание - сила!» Ох, глупые, глупые...
Последний километр до перевала мы ползли по этой «дороге» часа три, рубя путь в поросли каменной березы. Поразительно: мы нашли несколько изоляторов из белой керамики; дорога была электрифицирова-на! Тогда, полвека назад, а сейчас... Все равно Витя Зайцев, хоть и задыхается от напряжения, как все мы, но не устает ее расхваливать, и мы в конце, на перевале торжественно пометили ее на карте как «шоссе имени Зайцева». А усталый Стив спросил: много ли у нашего штурмана на Сахалине таких дорог?
Всегда ходите по ручьям, никогда не ходите по японским дорогам. (Если вы не в Японии).
С перевала буквально сбегаем, легко и свободно по притоку Найбы Тигренку. Шренк с этой стороны не так крут, в русле ручья попадаются огромные каменные шары - конкреции, или, по-другому, аммониты.
Это окаменевшие моллюски, в краеведческом музее есть хорошая их коллекция из современных и дово-енных, японских еще, сборов. Сейчас все имеет свою цену, хороший аммонит стоит дороже миллиона.
Через час ручей вывел в широкое и низменное урочище, облюбованное явно земледельческим населе-нием: тут и там земля аккуратно вскопана целыми полянами. Урожай убран не весь, беру недоеденную бе-лую луковицу, пробую... Морщусь, плююсь от горечи незнакомого растения. Тропинка выводит к неболь-шому озеру с таинственной темной водой в обрамлении вековых пихт. Медвежья купальня. Еще одна по-метка на карте: урочище лесных фермеров. Вы поняли, о ком я? Агат сразу понял. В эту ночь Агат, наша собака, предусмотрительно залез ночевать в палатку. Тоже мне, сторож...
Вот и Найба, не нужно тащить на себе тяжелые рюкзаки, впереди 100 верст приключений на незнако-мой реке. На четырех катамаранах то тихо скользим по просторным перекатам, то река вдруг сужается и опасно мчит нас в великолепных каньонах, везде красивая старая тайга. Как хорошо, что сюда еще не доб-рались лесорубы - этот визжащий пилами и воняющий солярой стригущий лишай, всепланетное горе для таежного Сахалина, джунглей Амазонки, всего...
Ни минуты покоя - еще одна пометка на карте: в верховьях реки маловато воды, и мы непрерывно, час за часом крутим слалом меж выступающими камнями и, бывает, тащим суда за собой. К концу похода все продрали днища из толстой парусины и авизента, один Стив непотопляем на своем фирменном кате, знай вертит самокрутки . из английского табака. У них, аляскинских гидов, курить крученый табак - святой обы-чай, сказал нам Саша. Ближе к вечеру река завела в сумрачное ущелье с глубокой ямой почти стоячей воды. Виктор, который плыл впереди, вдруг встал на катамаране и начал вглядываться в воду. Мы поняли, что он высматривает рыбу и, не мешая ему, тихо крались следом. Тут я должен немного сказать о нашем приятеле.
Виктор родился и вырос в поселке Сокол, где сразу за огородом текла река. С раннего детства он начал оттачивать мастерство рыболова-охотника (по-другому этот метод ловли рыбы я назвать не могу). А теперь представьте себе зрелого мужчину в рассвете сил и опыта, чуть за тридцать, имеющего несколько спортив-ных разрядов. Это он, Витя, современный абориген Сахалина.
Спасая свои жизни, метровые кунджи, гибкие и прогонистые, торпедами понеслись вниз по реке по мелкому перекату, Виктор, вооруженный стальным крючком, напоминающим экспонат в краеведческом музее - следом. Это была рыбалка-охота, достойная клуба путешественников Сенкевича, мы все рты порас-крывали, Стив - тоже. Ах, не было видеокамеры, разве опишешь такое! Весь в радуге от брызг, делая не-мыслимые прыжки и шпагаты, он скрылся за поворотом, а через пять минут вернулся с тремя пятнистыми рыбинами, одна из которых оказалась с икрой. Дело не кончилось банальной ухой, вечером на биваке под столетней елью Виктор угостил нас своим фирменным походным блюдом: рублеными котлетами. Гораздо вкусней, чем из обычного фарша из мясорубки, читатель может проверить, если хочет: нынче в городе мно-го нерестовой цветной кеты, из нее котлеты еще лучше. Но эта работа требует жертв: часа полтора мы вдво-ем снимали филе и резали его на мельчайшие кусочки. Девиз блюда - лука и чеснока не жалеть! - сказал мне Виктор, и мы нарубили еще гору этих овощей плюс немного сырой картошки. Сложили все в гермомешок, вымесили, побили гермомешком речной камень, потом Виктор повесил мешок на сучок, сделал по нему па-ру апперкотов и сказал словечко из своего лексикона.
- Пятнадцать минут пусть ПРОПСЕЕТ. (От слова «пёс»). Абориген, мать его!
О дальнейшем умолчу, скажу только, что чувство голода и, как следствие, истинное удовольствие от пищи - незнакомо сугубо городскому человеку. В походе от физической нагрузки желудок начинает бить тревогу (я много путешественников опросил) чаще всего на третий день. Вот когда «хлеб насущный дай нам днесь», мужская добыча - в кайф, в здоровье.
Ближе к Быкову началось то, что мы отметили на карте как «цивилизация». Хотя кто-то из писателей прошлого века (Марк Твен?) применительно к увиденному заменял в этом слове первые три буквы на «с», «и», «ф». Виктор увидел в реке натянутый канат и крикнул нам с Сашей, мы подплыли, я ухватил за «канат» и подтянул к себе то, чтоб болталось на его конце. Это были сердце, легкие и пищевод медведя, я держал не за канат, а за кишку. Кто-то убил медведя, а внутренности бросил в речку. Потом мы проплыли два или три ряда стальных арматур, перегораживающих речку. Это, конечно, браконьеры перегораживают Найбу по ночам сетью, ловят кету.
Быковские браконьеры славны на всю округу, народ бывалый, отчаянный. Ночь-полночь, зима, пурга – через перевал идет толпа по Фирсовке, один за другим, передовик фонариком светит. Кто такие?! - недоуме-вает охотник-промысловик. А, шахтеры! Привет, ребята. (А не приветишь - сожгут избушку). Да и что ты скажешь человеку, которому по несколько месяцев не платят зарплату и который к тому же шахтер?
В заключение скажу, что всегда считал наш скромный остров малопривлекательным для избалованного иностранного туриста. Другое дело - Курилы... Но Стив, много путешествовавший по самым разным рай-онам мира, оказался другого мнения, на следующий год он планирует привезти сюда группу американцев, делать деньги. Поблагодарил за поход, пригласил нас к себе в гости, на Аляску. Попутешествовать по тунд-ре, походить по ледникам. В шортах. И вот мы все в сомнениях: хватит ли здоровья, не наступит ли черед Стива разгружать наши рюкзаки?
(газета «Южно-Сахалинск», 11 декабря 1996 г.)
"Если вы вдруг заметили, что находитесь на стороне большинства - это верный признак, что пора меняться". Марк Твен.
|
| |
| |
